«Свекровь считает, что психолог научила меня ненавидеть ее»: подводные камни психотерапии
Психотерапия — это панацея от всех бед или ловушка? Лилия Жданова (имя изменено по просьбе героини) рассказала редактору «Рамблера» о своем опыте психотерапии и ее последствиях.
Долгое время я считала, что психотерапия — это что-то из западных фильмов, а наш исконный путь — обсудить проблемы с подружкой, сжать зубы и самой преодолеть трудности, а не нести деньги чужому человеку, который будет слушать и что-то советовать. Во-первых, кто он такой, чтобы доверять ему. Во-вторых, я сама достаточно умна, чтобы понять, как правильно поступать и жить. Такая вот гордыня, если хотите. Ведь я сильная и все выдержу, и если я здорова психически (а это по умолчанию так), то мне врачи не нужны. Тем более, знакомые мне говорили, что я сама могла бы быть психологом, потому что здорово чувствую людей и могу дать хороший совет.
Сейчас я отвечу на это, что не зря у психолога тоже есть психолог и, более того, психолог не даёт советов, как это принято, когда изливают душу друзьям. Психолог не говорит, как правильно поступить, не рассказывает, что делать и с кем общаться, а с кем нет. Психолог слушает вас и задаёт вопросы. В этом смысл терапии. Кажется, что слишком просто и это не стоит потраченных денег и времени? Но эффект стоит того.
В процессе вам становится легче от того, что вас выслушали по-особому. Так даже друзья не могут, потому что они в курсе предыстории, знают участников конфликта и косвенно могут влиять на вашу жизнь. А иногда они сами могут быть героями истории и невозможно рассказать им самим про них же, не сглаживая какие-то моменты. То есть психологу вы доверяете больше, чем близкому другу.
Потому что врач — ваше «я» на этот момент, он почти зеркало, с которым вы говорите. Только отражение слушает вас, сочувствует, поддерживает, отмечает ваши достижения, но ещё и задаёт вопросы.
Иногда они звучат внезапно, и вы даёте ответ на них и вдруг понимаете, что действовали неправильно, или к вам были несправедливы. Вам казалось, что с вами можно поступить так, вы оправдывали поведение близких, но вот врач спросил вас: «Почему вы думаете, что с вами так можно?»
И этот вопрос заставляет вас ответить на него именно так, как для вас лучше. Если вас не обидела ситуация, вы сможете ответить честно: «Да, мне нормально. Я знаю, что меня любят и не хотели обидеть». Но если вы старались не думать об этой обиде, а она была, то на вопрос психолога вы ответите именно так, как есть. Таков эффект терапии. Даже если вы соврете врачу во время сеанса, вы почувствуете этот момент. И в этом тоже будет лечебный эффект.
Потому что нерешённые проблемы все равно приходят к нам в виде болезненных состояний и влияют на способность строить отношения. Впрочем, многое зависит от квалификации психолога, как мне кажется, на этом рынке труда ещё много недобросовестных людей.
Расскажите о причинах, побудивших вас обратиться за помощью к психотерапевту?
Я думала, что смогу справиться с горем после потери близких — в течение пары лет умерли мои дедушка и бабушка, которые заменили мне родителей и вырастили меня. Моя мать жила (и живет) отдельно от нас, мы не слишком часто общались. Потом погиб мой любимый кот, практически член семьи. А муж едва не бросил меня в то же время, хотя мы сохранили союз. Но ощущение, что меня предали, все равно сидело глубоко.
Фоном шла жизнь в доме свекрови и связанная с этим негативная атмосфера.
И вот это всё я несла сама, спасаясь разговорами с друзьями, внутренней жизнью, путешествиями. Но после одного неудачного перелета появилась аэрофобия. И помучившись около года я поняла, что нужна помощь специалиста. Тут уже ни уговоры, ни самонастрой не помогали. Тело сигнализировало, что мне плохо, что я не могу справиться с этим. Отказаться от путешествий, избегая стресса, было для меня неприемлемо.
Поэтому я сразу пошла не к психологу, а к психотерапевту. Разница между ними в том, что психотерапевт имеет право выписывать рецепт на лекарства, в то время как психолог лечит только разговорами, дыхательными практиками, иногда арт-терапией. То есть к разговорам добавляется творчество: ваши рисунки состояния, анализ картинок, какие-то игровые моменты.
Звучит по-детски, но это хороший способ вытащить на поверхность глубокую болячку. Психотерапевт может в своей работе совмещать таблетки с работой психолога, в то время как просто психолог не имеет права выписывать лекарства. Вот изначально я и пошла к тому, кто «закодирует» меня от страха.
У вас возникло желание бросить психотерапию уже в процессе? Было ли что-то такое, что напрягало во время сеансов?
Я, конечно, очень боялась перед первым сеансом. Первый ступор: когда ты сидишь перед психотерапевтом и не знаешь, как сейчас начнёшь говорить, что сделает человек в белом халате. Это создаёт ощущение, что ты болеешь, что ты маленький и потерянный человек. Помню, как меня спросили, в чем мой запрос. И я начала говорить про фобию. Потом спросили о том, как я живу. И я заплакала. Мне раньше было сложно показать слабость перед чужими, хотя после потери близких слезы возникали непроизвольно. Вот и тут я не сдержалась. Но меня внимательно слушали, не отводили взгляда, потому что мои слезы нормальны, об этом тоже отдельно говорили. Тогда же сделали тест на депрессию. И все встало на свои места.
У меня намечался полет на самолёте, поэтому когда я увидела, что меня поняли, что моя проблема типична и вот выпишут лёгкие лекарства, антидепрессанты на каждый день и средство посильнее для самого перелёта, я приободрилась. Сразу показалось, что вот выход — волшебная таблетка перед самолётом, а все остальное для того, чтобы тревога не накапливалась каждый день. Ещё меня спросили, пришла ли я к врачу одна или с кем-то и, услышав, что в коридоре меня ждёт муж, врач одобрила это.
Такие мелочи врезаются в память, и через два года после терапии я помню этот момент одобрения моей ситуации. В том духе, что вот видишь, у тебя была поддержка, и это отметили специалисты и похвалили. Человеку нужно это одобрение. Но замечу, что если вы придете к психологу в одиночестве, вы не услышите слов разочарования (если это хороший психолог). Скорее всего, вам скажут, что вы большой молодец и справились с этим моментом без посторонней помощи. И оба взгляда на подобную ситуацию будут правильны, потому что человек в сложной ситуации знает, что он сделал что-то важное сам, или что на важном пути ему помогают. И вы можете понимать, почему вам так говорят, но все равно поверите (потому что все говорится именно в нужную минуту), и это тоже будет частью лечения.
Кадр из фильма «Мой парень — псих»
Следующий сеанс через неделю для меня прошел спокойнее, я делилась впечатлениями от приема лекарств. А потом психотерапевт передала меня психологу, сказав, что она лучше справится с моим состоянием, потому что использует интересные практики. Так как моя первая врач больше специализируется на комбинации лекарств, в моем случае это не нужно, а все, что требуется мне и так прописано. Этот момент терапии я отметила как определенное предательство.
Не знаю, чем руководствовалась психотерапевт. Возможно, у нее было много клиентов или ей было неинтересно, так как мне хватало лёгких таблеток, но я почувствовала, что от меня отказались. Это была гипертрофированная эмоция, но я была в обидчивом состоянии.
Поэтому с новым психологом я поначалу была насторожена. Но сейчас именно ее вспоминаю как человека, которому благодарна и рада, что не пошла по пути испытания все новых лекарств, а лечила себя как раз разговорами, рисунками и другими практиками.
Бросить терапию мне не хотелось. Встречи с психологом были раз в неделю, и хотя иногда было лениво идти на сеанс, но все равно раз в неделю мы встречались и каждый раз после сеанса я шла домой воодушевленная, с новыми силами и верой в то, что все получится и получается уже сейчас.
Психолог создавала максимально комфортную обстановку. Напрягали мои ответы на некоторые вопросы, когда я вдруг понимала, что была неправа в каком-то случае. Она лишь спрашивала, а я понимала, что мой ответ не очень хорошо характеризует меня, но отвечала честно. В подобном общении большой элемент исповеди, где в ответ не порицание, а помощь в понимании, почему человек поступает так, и прощение. На мой вкус, это развивает здоровый эгоизм, хотя тут все зависит от моральных качеств человека, где он может сказать самому себе, что если он поступит вот так, то это будет несправедливо по отношению к окружающим, даже если ему так отлично.
В основном же сеансы радовали. Мне нравилось говорить о себе, и узнавать новое, я люблю анализировать события и людей, поэтому я анализировала и то, как врач ставит вопросы и почему она так делает и говорит. И она тоже сказала, что ей было приятно это общение. На прощанье мы обнялись. И это теплое воспоминание моей жизни.
Некоторых людей пугает мысль о возможной зависимости от лекарств при психотерапии. У вас возникали подобные сомнения?
Сразу оговорюсь, я не медик и рассуждаю как дилетант, но на примере некоторых своих друзей я видела эксперименты с психотропными препаратами со стороны врачей. И либо случай моих приятелей особо тяжёлый и требует постоянной смены схемы лечения, либо врачи просто не знают, как помочь и пробуют то одни таблетки, то другие. Бояться таблеток не нужно, но важно помнить, что они просто создают благоприятный фон, а вы при помощи психолога должны научиться жить без помощи лекарств.
Невозможно все время выравнивать свое состояние лекарствами (если у вас не особый случай, когда препараты нужны пожизненно), задача таблеток — сделать ваше состояние нейтральным в сторону позитивного, убрать бессонницу, стабилизировать настроение.
То есть сделать так, чтобы вы смогли услышать психолога, принять его помощь и захотеть помочь себе (например, в депрессии не хочется ничего, и общения с психологом тоже). Но основную работу вы должны провести сами, пользуясь состоянием, которое дали вам таблетки, разобраться с проблемами и захотеть и научиться жить дальше. Если же ограничиться просто комбинацией лекарств, то очень скоро они перестанут помогать, нужно будет увеличивать дозу или находить новые.
Я правильно понимаю, что помимо трагической потери близких вас угнетала общая обстановка в доме и совместная жизнь с матерью мужа?
Дело в том, что решение жить вместе принял мой муж, а не я. Но другой альтернативы у нас на самом деле и не было, наше положение не позволяло нам отделиться, тем более, что свекровь также нуждалась в материальной поддержке. Общение с моей матерью было трудным — я росла вдали от нее, и мы редко понимаем друг друга, между нами почти нет ничего общего. Кроме того, мой муж и моя мать сразу не понравились друг другу.
Я тогда решила, что смогу лучше приспособиться к жизни с чужим человеком. И мне пришлось это сделать, но дьявол в мелочах, а они накапливаются. Когда даже посуда куплена не тобой, а новую покупать не разрешают, потому что для нее нет места, когда от тебя ждут, что ты будешь только поддерживать уже заведенный не тобой порядок, а твоим мнением не интересуются — в такой ситуации просто перестаешь что-то желать, не чувствуешь себя уверенно в доме, где ничего не сможешь изменить.
Я считаю, что такая жизнь не позволяет реализоваться не только молодой женщине, но и мужчине, который остается сыном настоящей хозяйки, а не хозяином. Когда дети не отделяются от родителей, то они сами не переходят на новый этап жизни. Привычка постепенно подавляет внутреннее состояние, но это решение принималось нами, когда мы были очень молоды. Сейчас я бы не согласилась, но время вспять не повернуть.
Как изменилось отношение к себе после сеансов? Как бы вы описали свой опыт преображения?
Я пришла с запросом на излечение от аэрофобии. Скажем так, на девяносто процентов я поборола это состояние. Не могу сказать, что я летаю так, как летала до неудачного опыта, когда появился страх, но я знаю техники, с помощью которых могу контролировать себя и при хороших условиях не беспокоиться во время полёта.
Параллельно я разобралась с тем, что создавало в моей жизни постоянный тревожный фон. А это очень влияет на появление страхов, тревога накапливается и внезапно проявляет себя при удобном случае.
Я избавилась от чувства вины за то, что не соответствую ожиданиям свекрови.
Не могу сказать, что я все время пыталась ей угодить, но я как будто смотрела на себя со стороны чужими глазами человека, который ко мне относится ровно, отчужденно, а иногда и неодобрительно. Это истощало меня.
Я поступила нестандартным способом, и так, как не одобряется в обществе, где люди должны жить дружно. Я прекратила общение с ней, хотя мы живём в одной квартире. При этом я не хотела чего-то добиться, проучить ее или унизить. Просто это стало единственным способом оградить себя от влияния человека, который не обязан любить меня, но мог раньше командовать мной по праву старшей и хозяйки дома. Раньше у нее были попытки влиять на моего мужа через меня даже в тех случаях, когда мне это было не нужно. И я пыталась давить на него, чтобы она не давила на меня.
Сейчас я предоставила ей решать все дела с ее сыном без посредников, а я решаю дела со своим мужем без посторонних родственников. Это не совсем здоровая обстановка для проживающих в одной квартире, но как ни странно, такое поведение положительно повлияло на наш брак. Муж ощутимо повзрослел, а моя тревога заметно уменьшилась. Это здорово, когда ты не ощущаешь, что в любую минуту к тебе в комнату могут зайти и высказать что-то неприятное. Или ты слышишь, что у свекрови плохое настроение и она хлопает шкафами на кухне, но знаешь, что это больше никак не скажется на тебе, потому что ты выставила пресловутые личные границы.
Кадр из фильма «Мой парень — псих»
Хотя такой рецепт не годится в семьях, где противостояние в активной фазе. Но в случаях, когда ты из деликатности или ощущения, что ты не у себя дома, считаешь невозможным ответить на скрытую агрессию, такое необщение реально снимает тревожность. Конечно, ещё лучше помогает отдельное жильё. Но это не всегда возможно.
Как изменилось ваше отношение к друзьям и близким?
В отношении других, пожалуй, мало что изменилось. Напомню, что мой опыт работы с психологом шел по теме страхов и того, что их подпитывало. После терапии я как бы вошла в новый этап жизни. Было обновление, появилась энергия. Это нельзя назвать полным преображением, но это импульс, чтобы идти дальше. И во время сеансов были моменты, когда я узнавала новое о возможностях психики, о том, как подсознание влияет на наши телесные ощущения, и это понимание было очень близко к мистическому опыту.
По крайней мере ощущение того, что происходит что-то невероятное и чудесное было очень сильным. Особенно после долгого периода, когда ничего не хотелось, ничего больше не было, кроме обид и горя от потери близких. Это появление чудесного дало веру в то, что все продолжается, что я опять иду, а не сижу, сжавшись в уголке дивана. И теперь я знаю, что это будет недолго, я помню тот опыт, когда я смогла идти, когда появились силы и радость. Это здорово помогает не уйти в депрессивное состояние.
Депрессия вообще такая болезнь, которая однажды прицепившись, всегда хочет найти путь для возвращения.
Но мне однажды показали, что чудо возможно. Были чудеса, потом они ушли, а потом я смогла сделать так, что они вернулись, и если они снова куда-то запропастились, то я знаю, что чудо есть и его можно призвать в свою жизнь.
Я не работала с проблемами в семье или в общении с людьми, отношения со свекровью стали побочным эффектом. Я теперь ярче вижу, когда человек поступает так, как не должен, когда нарушает личные границы других и больше анализирую, почему он так поступает. И чаще и легче могу отказать человеку, сказать «нет», если его «удобно» грозит моему самочувствию и тому, что я считаю для себя правильным. Я думаю, что стала сильнее, хотя когда шла на терапию считала, что проявляю слабость.
Родные поддержали вас в ваших сеансах?
Мой муж нормально воспринял мое лечение и в основном поддерживал, свекровь считает, что психолог научила меня ненавидеть её.
Я же ощущаю, что мне на девяносто процентов не так тягостно и неприятно находиться с ней в одной квартире, как прежде, когда меня никто не подучивал «ненавидеть».
Моя мать неодобрительно отнеслась к затее посещать психолога — это распространенное отношение старшего поколения к терапии.
Я отношусь к поколению 30+, и если среди моих ровесников к психотерапии обращается, наверное, процентов 30-40 (это мои домыслы, не знаю статистики), то среди поколения 20+ очень многие посещают психолога. И не всегда успешно. Я видела много людей, зависимых от препаратов и врачебных экспериментов. И последствий такого лечения.
Я бы советовала сменить специалиста, если вы меняете пятое лекарство или пьете дозы, в разы превышающие допустимые, а эффекта все нет. Когда я приняла решение пойти к психотерапевту, я опасалась, что могу отнести свои деньги шарлатану. Но на самом деле есть угроза потратить не только деньги, но и здоровье.
Какие последствия психотерапии для вас стали неожиданными или неприятными?
Я бы отметила лишь физическую зависимость от препаратов, даже от лёгких. Бояться ее не нужно, важно просто следовать схеме лечения и когда вы с врачом принимаете решение отменять препараты, не делать это резко. Есть схемы постепенного уменьшения дозировки и это очень важно. Потому что транквилизаторы и антидепрессанты активно встраиваются в обменные процессы и даже при правильной отмене человек ощущает физиологически изменения. Например, может кружиться голова, возникает рассеянность.
Но важно также знать, что ваше настроение может быть вызвано тем, что организму не хватает определенных веществ. Депрессия и прочие состояния психики часто зависят от химии мозга. И лекарства помогают наладить его работу, и дать вам возможность поработать над собой, чтобы потом жить дальше без лекарств, стать свободными.
Если бы вы смогли вернуться назад, вы бы повторили этот опыт?
Да, сейчас мне было бы ещё легче решиться. Я узнала много нового о себе, смогла помочь другим людям, снова поверила в себя и это навсегда дало мне спасательный круг что ли, опыт преодоления. Психологические проблемы тоже требуют лечения и работы над ними, и уж точно людям необходимо работать над собой, чтобы эта тема в обществе не была табуирована. Болеть не стыдно, стыдно, когда ты не лечишься и смеёшься над теми, кто сейчас болеет. Больные часто исцеляются, но для этого нужно признать, что тебе нужна помощь и помочь себе.
Ключевые слова:
